Мрачный киллер Василий Приблуда

Шел по улице в черном плаще.

На душе его было паскудно

От работы своей и вообще.

 

Под плащом вместе с пачкою «Кента»

И визиткой Турсуна-заде

Было спрятано фото клиента

И оружие марки ТТ.

 

Снег лежал, словно след от кефира

В недомытом стакане на дне.

Весь аванс за заказ на банкира

Был потрачен на шубу жене.

 

И к тому же Сереге Монголу

Занести надо было должок,

Да еще в музыкальную школу,

Где пиликал на скрипке сынок.

 

У него в этих хлопотах сраных

Как-то было все не по уму.

Он давно не сидел в ресторанах,

А питался в столовых «Му-Му».

 

И когда он ронял чьи-то снимки,

Из штанов выгребая рубли,

Проститутки из города Химки

Издевались над ним, как могли.

 

И от смеха ни разу не дрогнув,

Говорили они всякий раз:

«Вы, наверное, бедный фотограф?

Так снимите по соточке нас!»

 

Было все ему делать отвратно,

Но отвратней всего сознавать,

Что работал он как бы бесплатно

И бесплатно ходил убивать.

                   - 2 -

В жизни явно ему не фартило,

Не мигал ему счастья маяк.

Получалось, что как Чикатило,

Он не киллер, а просто маньяк,

 

Что в стране этой в зной или в стужу,

Где ему суждено выживать,

Даже самую жалкую душу

Невозможно за деньги продать.

 

А ведь не был всю жизнь он Иудой,

А ведь был кандидат в мастера,

И спортсменки в постели с Приблудой

При оргазмах кричали «ура!»

 

И портвейн разливался рекою,

И хотелось весь мир обнимать,

И вообще было время другое…

Эх, да что там теперь вспоминать!

 

Вот с такой невеселою думой

Хмурым утром, в назначенный час,

Шел Василий смурной и угрюмый

Выполнять свой преступный заказ.

 

Он вошел в подворотню спокойно,

Постоял, оглянулся окрест,

И, вогнав три патрона в обойму,

Просочился в закрытый подъезд.

 

А из тридцать девятой квартиры,

Совершенно не чувствуя страх,

Вышли: телохранитель банкира

И банкир Леонид Трахтенбах.

 

Он, понятно, был крут и удачлив,

С теннисистами в карты играл,

Разводил себе зелень на даче

И имел уставной капитал.

                   - 3 -

Что ему позволяло, как птице,

За границу летать через день,

Заниматься раскруткой певицы

Из салона одежды «Шагрень»

 

И вообще – жить на благо отчизне

С беззаботной душою святой

И не думать о бренности жизни,

Занимаясь ее суетой.

 

Освежившись с утра пивом «Миллер»

Вышел он из квартиры своей…

 

- Виктор, глянь, не стоит ли там киллер?

Не могу разглядеть, хоть убей!

 

Бугаина по имени Виктор,

Глянув в лестничный, темный пролет,

Произнес с выраженьем, как диктор:

- Да как будто стоит, идиот!

 

- Вот, сейчас он перчатки наденет

И глаза ощетинит, как зверь…

Так вот, Виктор, а все из-за денег,

Вся херня из-за денег, поверь…

Тут разумное, вечное сеешь,

А тебя вот берут на прицел…

 

-         Точно так, Леонид Моисеич,

Хоть бы совесть он, что ли, имел!

Скольких киллеров вы повидали,

Каждый думал, что самый крутой.

Только все они в ящик сыграли,

А вы тут, потому как святой!

Хоть в мозгах бы извилиной вник-то,

Что ведь зла мы ему не хотим…

 

- Знаешь что, не ругай его, Виктор,

Не суди и не будешь судим!

  

                   - 4 -

Он на этих словах обернулся,

Словно подал Приблуде сигнал.

Киллер выстрелил и… промахнулся,

Снова выстрелил и… не попал.

 

Так вот пасмурным утречком ранним,

Говоря о добре и деньгах,

Выходил из подъезда охранник

И банкир Леонид Трахтенбах.

 

А в подъезде под действием чуда

У распахнутых настежь дверей

Плакал киллер Василий Приблуда

О нелегкой судьбине своей.