За колючкой белая сирень

Распустилась в середине мая.

А на женской зоне в этот день

Нового прислали вертухая.

А в гнилом бараке, слыша крик

Птичьих стай, зовущих в небо звонко,

В ту весну мотала пятерик

Как сирень, цветущая девчонка.

Но весна жила в ее крови

И щемила душу ей до боли,

И она ждала своей любви,

Той, что можно встретить лишь на воле.

Где она, кусая губы в кровь,

На продрогшем от дождя вокзале,

Провожая первую любовь

К пареньку бежала со слезами.

Может, показалось, может, – нет,

Или просто тень не так упала,

Только вертухая силуэт

Ей напомнил паренька с вокзала.

И когда увидела его,

С первого на вышке появленья,

Словно в исполненье приговор

Привела себе без промедленья.

И любви капроновая нить

По-живому сердце ей прошила.

В тот же день, поняв, что ей не жить,

От любви она бежать решила.

И рванув под вечер напрямик

За ограду лагерного мира,

Услыхала то ли птичий крик,

То ли резкий окрик конвоира. 

                   - 2 -

Никому на свете не понять,

Отчего любовь так сердце гложет.

От конвоя можно убежать,

От любви сбежать никто не может.

И смертельно бледный вертухай

С высоты прицелился умело.

И раздался автоматный лай,

И девчонка вскрикнуть не успела,

И души невидимая тень

Отлетела, небесам внимая…

А хмельная белая сирень

Все кипела в середине мая.